Пока Майдан не разлучит нас - Страница 31

Не верю своим ушам. Да это же ее мама, Наталья Всеволодовна, говорит в Насте! Переселение душ…

– Да откуда ж мне, Настенька, знать об отличиях между столбовыми дворянами и прочей швалью? Меня-то крестьяне растили, – иронично прерываю поток геральдических наблюдений, изливающийся из прекрасных уст.

– Да я не об иерархии сословий, – отмахивается Настя. – Просто дело в том, что потомственным дворянам редко приходилось пробиваться наверх с помощью интриг и локтей. Им это было не нужно. Они могли позволить себе упиваться собственным благородством и предаваться размышлениям о нравственности. Место под солнцем для них было гарантировано – за него не нужно было драться. Сейчас все не так…

Приближается человек с белой салфеткой, и Настя замирает. Официант доливает вина в Настин бокал, спрашивает, не нужно ли еще чего.

– Нет, спасибо, все хорошо, – освещается улыбкой Настя, и я улыбаюсь вместе с ней. «Какая же она все-таки красивая! И хорошая… – размышляю. – Не может она быть замужем за абсолютным монстром», – перекидываю мостик от Настиной солнечной улыбки к тому, что она только что сказала.

Встреча с Олегом Нестеровичем назначена на следующий день. Хоть мы и живем на территории одного дворцового ансамбля, встретиться просто так шанса нет. Мой гостевой домик находится в противоположной стороне от хозяйских покоев, и если не брести туда с целью намеренной встречи, то пересечься невозможно. Намерения брести куда-то у меня нет. Полулежа в плетеном кресле, я наслаждаюсь умиротворенностью окружающей среды. Вид с веранды прекрасен: березовая роща, озеро, рукотворный водопад. Бабочки, птички, пчелки… Я снова в волшебном саду, убаюкивающем Герду.

Закрыв глаза, думаю о Лешке. Интересно, понравилось бы ему здесь? Вряд ли. Лешкина мечта – океан и парусная яхта. И никаких позолот. Здесь мы с ним точно заодно. Особенно мне не нравится присутствие прислуги. Одетые в униформу, горничные то и дело появляются на горизонте, и у меня складывается неприятное ощущение, что за мной следят. Почему-то уверена, что телефоны и скайп-разговоры здесь тоже под контролем.

Утренний перезвон с Лешкой – у него вечер – проходит напряженно.

– Белка, как ты?

– Да все хорошо. Здесь очень красиво. Огромный дом…

Жалобно улыбаюсь в экран. Лешка чувствует фальшь, и мой искусственный голос наполняет его тревогой.

– Все в порядке? Как тебя встретили?

– Встретили прекрасно. Настя очень душевная…

– А с ним… С ее мужем ты еще не встречалась?

– Нет, встреча с Олегом Нестеровичем сегодня в три часа…

Замолкаю. Глазами показываю Лешке, что говорить свободно не могу. Он понимает.

– А как ты там, в Голливуде? Осваиваешься?

– Да все так же. Работы стало побольше, но, в принципе, справляюсь.

– Ну, хорошо. Ложись спать. Позвони, как проснешься, хорошо?

– Конечно, позвоню, Бельчонок…

Лешкина рука тянется ко мне – погладить по шерстке. Но упирается в экран. Мы оба смеемся. Сеанс связи окончен.

Ровно в три я у кабинета Олега Нестеровича. Встрече предшествует завтрак с Настей, которая снова пытается настроить меня на рабочий лад. Я вижу ее серьезность, и это пугает меня.

– Я что, в ответе за будущее страны? – пытаюсь шутить, но шутка зависает.

– Кто знает? – задумчиво отвечает Настя. – Пути Господни неисповедимы.

Настя смотрит мимо меня, и из глаз ее лучится свет. Большой свет. Свет большой веры. Слишком большой, как по мне.

Олег Нестерович энергичен и дружелюбен. Увидев меня в дверях, он встает из-за рабочего стола в глубине кабинета и мощно двигается мне навстречу. Спортсмен – подтянут и мускулист. Выглядит на свои сорок пять, но это хорошие сорок пять – здоровые и перспективные. Те, у которых впереди запланирована большая и прекрасная жизнь. Энергичное пожатие руки, предложение присесть.

– А у вас тут… красиво…

Оглядываюсь, рассматривая углы роскошного кабинета. Белые кожаные кресла с золотыми прожилками, белая с инкрустацией мебель. Под стать этой царской обстановке ОН блистает собственной белизной: выделяясь на фоне загорелого тела, брюки, поло и туфли цветом сливаются с мебелью.

Чувствую себя замарашкой.

– Ничего, что я в джинсах? – усаживаясь в кресло, иронично-насмешливо спрашиваю я. Маскирую смущение.

– Ничего-ничего, политологам можно, – парирует ОН, усаживаясь в кресло напротив.

– Олег Нестерович, я не политолог. PR – это несколько другое. Настя говорила, что вас интересует именно PR. Ведь так? – Пытаюсь скрыть академический снобизм за маской профессионального дружелюбия.

– По правде говоря, я не слишком хорошо разбираюсь в тонкостях этого дела, – усмехаясь, произносит Олег Нестерович. Но смысл сказанного не подтверждается выражением его холеного лица. Хитрый прищур серых глаз под изогнутыми бровями, искривленная ухмылкой тонкая линия губ, орлиный нос, сморщенный в насмешливой гримасе… Даже ежик стильно выстриженных волос – и тот, кажется, подхихикивает в унисон хозяйским кривляньям.

Кажется, я понимаю. Пригласить меня для консультаций было Настиной затеей. Похоже, ОН уверен в том, что прекрасно обошелся бы и без них. «Все равно все решают деньги», – легко читается в его насмешливом взгляде.

– Олег Нестерович, в этих нюансах у нас вообще мало кто разбирается, – добавляя железа в голос, я откидываюсь на спинку кресла и одариваю его взглядом, в котором больше нет и намека на девичью простоту. – Поэтому давайте начнем с того, что определимся в понятиях. Вы мне расскажите, что под PR понимаете вы, а я откорректирую. Только избавившись от иллюзий и нереальных ожиданий, мы сможем работать. Годится?